Discover and read the best of Twitter Threads about #разгромволк
Most recents (22)
#разгромволк, где Игорь вдруг начал называть Серёжу разными ласковыми именами. Неловко и с заиканием, будто никогда в жизни такого не говорил. Но старался, это было видно. И немного странно, потому что Серёжа не просил, и непривычно - Олег только "Серым" и "Серёжей" звал всегда -
но и приятно тоже.
Перебрав все уменьшительные варианты имени, Игорь перешел на зверят. Котик, заяц, лисёнок, птенчик, даже кузнечик (это за пинки в кровати: Олег привык и не просыпался, а Игорь ворчал, что Серёжа весь состоит из локтей и коленей),
Перебрав все уменьшительные варианты имени, Игорь перешел на зверят. Котик, заяц, лисёнок, птенчик, даже кузнечик (это за пинки в кровати: Олег привык и не просыпался, а Игорь ворчал, что Серёжа весь состоит из локтей и коленей),
козлёнок (за привычку скакать по мягкой мебели и пить что попало откуда попало) и чего только не.
Серёжа с удовольствием откликался на все.
А потом заметил, как Игорь отводит глаза, когда Серёжа тянет своё подхалимское "Вооолч".
- Тоже домашнее прозвище хочет, - заухмылялся Олег,
Серёжа с удовольствием откликался на все.
А потом заметил, как Игорь отводит глаза, когда Серёжа тянет своё подхалимское "Вооолч".
- Тоже домашнее прозвище хочет, - заухмылялся Олег,
#разгромволк и ужасы
***
С тех пор, как его любовники окончательно спелись, Олег не знал покоя. Игорь, даром что всех в компании старше, восторженно поддерживал любое серëгино бесоëбие, считал прекрасными фиолетовые чулки и леопардовые халаты и помогал краситься блëстками.
***
С тех пор, как его любовники окончательно спелись, Олег не знал покоя. Игорь, даром что всех в компании старше, восторженно поддерживал любое серëгино бесоëбие, считал прекрасными фиолетовые чулки и леопардовые халаты и помогал краситься блëстками.
Серый, солидный владелец компании «Вместе», шлялся с Игорем по крышам, потреблял сомнительный фастфуд и газировку литрами. Если это ещё можно было терпеть, то на дискуссии о Достоевском и Майринке в постели Олег наложил решительное вето.
На такие извращения он не подписывался!
На такие извращения он не подписывался!
Иногда Олегу казалось, что он в этой идиллии лишний, но потом Серый приходил обниматься, заводил бесконечное «а помнишь?» и выспрашивал мнение о новых благотворительных штучках.
Игорь звал попиздиться, заваливался под бок, пыхтя, как сенбернар, и требовал новых мемов с волками.
Игорь звал попиздиться, заваливался под бок, пыхтя, как сенбернар, и требовал новых мемов с волками.
#нетайныйсанта и #разгромволк для @9lauxl
***
Игорь чувствовал себя, по совести говоря, премерзко, неловко и неудобно, будто первоклассник, наряженный в кусачий шерстяной костюм, который где-то жмëт, а где-то болтается.
Чисто гипотетически к этой встрече давно шло:
***
Игорь чувствовал себя, по совести говоря, премерзко, неловко и неудобно, будто первоклассник, наряженный в кусачий шерстяной костюм, который где-то жмëт, а где-то болтается.
Чисто гипотетически к этой встрече давно шло:
парень твоего парня как бы и тебе не чужой.
Наверное.
Если бы это не был Сергей чëртов Разумовский, надменно и неласково стирающий его взглядом с лица земли.
Если бы Олег не задержался в командировке из-за погоды, не позволяющей самолëту сесть.
Наверное.
Если бы это не был Сергей чëртов Разумовский, надменно и неласково стирающий его взглядом с лица земли.
Если бы Олег не задержался в командировке из-за погоды, не позволяющей самолëту сесть.
Будь он здесь — конечно, всё происходило бы иначе.
Игорь из последних сил подавлял позорное желание сбежать (и не возвращаться), уныло разглядывая собственные руки, потому что на колонны и статуи уже насмотрелся, и на Разумовского тоже. Как в музее — красиво, но не трожь.
Игорь из последних сил подавлял позорное желание сбежать (и не возвращаться), уныло разглядывая собственные руки, потому что на колонны и статуи уже насмотрелся, и на Разумовского тоже. Как в музее — красиво, но не трожь.
#нетайныйсанта и #разгромволк для @Deir_dre_
**
Неделя перед Новым годом устроена так, что всех человеков выжимает, как мокрые тряпочки, и выбрасывает куда-то к мандариновым шкуркам и пожëванной котами мишуре.
Так было, есть и будет, но от этого знания легче Игорю не становилось.
**
Неделя перед Новым годом устроена так, что всех человеков выжимает, как мокрые тряпочки, и выбрасывает куда-то к мандариновым шкуркам и пожëванной котами мишуре.
Так было, есть и будет, но от этого знания легче Игорю не становилось.
Даже гирлянды на окнах в управлении мигали как-то истерически-устало, даже ëлочка в коридоре покосилась на бок, даже Прокопеныч ругался не во всю ивановскую, а вполголоса.
Смутно хотелось винегрета, пельменей, сто граммов и на боковую.
Смутно хотелось винегрета, пельменей, сто граммов и на боковую.
Тем не менее праздник ожидался какой-то более пафосный и сложный, потому что Серёжа любил красивое, а кроме того, имел все возможности это красивое создать.
Противный внутренний голос предложил отговориться гриппом, а дома — винегрет, пельмени, сто граммов и на боковую.
Противный внутренний голос предложил отговориться гриппом, а дома — винегрет, пельмени, сто граммов и на боковую.
#разгромволк
***
— Ты всё проверил? — допытывается Олег.
— Всё, всё, — раздражëнно отвечает Игорь. — Поучи жену щи варить, а опера — проводить досмотр!
— Херопера, — передразнивает Олег. — Я его двадцать лет знаю. Он лиса. Он свою любимую работу протащит куда угодно!!
***
— Ты всё проверил? — допытывается Олег.
— Всё, всё, — раздражëнно отвечает Игорь. — Поучи жену щи варить, а опера — проводить досмотр!
— Херопера, — передразнивает Олег. — Я его двадцать лет знаю. Он лиса. Он свою любимую работу протащит куда угодно!!
Игорь сдаётся и очень аккуратно перебирает вещи, карманы за сиденьями в машине, бардачок и багажник. Внутри запаски отыскивается любовно запакованная в сто слоëв пупырки заначка: маленький ноут, укомплектованный модемом.
Игорь думает (думает, думает) и перепрятывает.
Игорь думает (думает, думает) и перепрятывает.
Ехать не очень долго, но мóрочно: с шоссе на шоссе, грунтовками, углами, и Олег ведёт машину осторожно и бережно, оберегая подвеску. Серого время от времени начинает мутить, и он ест полосатые мятные карамельки в таком количестве, что запах перешибает олегов «Фаренгейт».
В углу монитора всплывает обрезанное уведомление: «очень хочу как...».
Игорь, заглядывающий Серёже через плечо, восторженно фыркает:
— Какать!
— «Как-нибудь написать такого бота», — поправляет Серёжа с учительским видом, но потом не выдерживает и тоже ржëт: — Какать, да!
Игорь, заглядывающий Серёже через плечо, восторженно фыркает:
— Какать!
— «Как-нибудь написать такого бота», — поправляет Серёжа с учительским видом, но потом не выдерживает и тоже ржëт: — Какать, да!
— Вам пять лет, — вздыхает Олег. — На двоих.
— Это говорит человек, подписанный на восемнадцать пабликов с волками?
— Девятнадцать. С утра ещё на один заповедник подписался!
— Девятнадцать пабликов с волками, — исправляется Серёжа. — А пять лет почему-то нам.
— Это говорит человек, подписанный на восемнадцать пабликов с волками?
— Девятнадцать. С утра ещё на один заповедник подписался!
— Девятнадцать пабликов с волками, — исправляется Серёжа. — А пять лет почему-то нам.
— Всякий взрослый мужик имеет право... — Олег бурчит и, кажется, лайкает своих волков вдвое интенсивнее.
«Но я не уверен, как лучше писать», — уведомление всплывает снова.
— Если не уверен, то лучше сидя, — со знанием дела говорит Игорь.
Серёжа немедленно гуглит подходящий мем.
«Но я не уверен, как лучше писать», — уведомление всплывает снова.
— Если не уверен, то лучше сидя, — со знанием дела говорит Игорь.
Серёжа немедленно гуглит подходящий мем.
«Не я выбираю место»
Олег приглаживает челку, слегка смочив расческу. В зеркале видно Серёжу: он стоит, прислонившись к косяку, в пижамной рубашке и боксерах, и наблюдает со слишком довольной улыбкой.
— Прихорашиваешься.
Олег мог бы огрызнуться, но не видит смысла.
Олег приглаживает челку, слегка смочив расческу. В зеркале видно Серёжу: он стоит, прислонившись к косяку, в пижамной рубашке и боксерах, и наблюдает со слишком довольной улыбкой.
— Прихорашиваешься.
Олег мог бы огрызнуться, но не видит смысла.
Да, прихорашивается. Волосы уложены, борода идеально подстрижена, и он удержался от того, чтобы тронуть консилером круги под глазами, но тщательно протер лицо бодрящим тоником, обещающим свежесть на весь день. На нем рубашка такая черная, что практически светопоглощающая,
и на плечиках рядом ждет свободный графитово-серый пиджак — это самое неформальное и одновременно стильное, что он смог придумать, не унижаясь до того, чтоб спросить совета у Серёжи.
— Сергей, Олег. У вас посетитель. Игорь Гром.
— Открой дверь на этаж и в пентхаус, — отвечает
— Сергей, Олег. У вас посетитель. Игорь Гром.
— Открой дверь на этаж и в пентхаус, — отвечает
— Ты же знаешь, тебе нельзя в кровать, — Олег вздыхает, как любящая мать, ребенок которой пошел на рынок продавать корову и вернулся с бобовыми зернышками, опять. Серёжа смотрит на него хитрым синим глазом, сделав щель в одеяльном коконе. Постель он переворошил, подушки раскидал.
Сбившаяся набок простыня свисает до самого пола — катался он по ней, что ли? Или прыгал. Вон, Олег протягивает руки, и туго свернутое одеяло отскакивает в сторону. Из центра кокона раздается довольный визгливый смех.
Олег и Серёжа играют в догонялки еще пару минут.
Олег и Серёжа играют в догонялки еще пару минут.
(Олег медлит, явно нарочно — мог бы поймать Серого и завалить одним рывком). Потом подминает его под себя, щекочет через толстый слой ваты (Серёжа не любит щекотку, но так позволяет, хоть и дрыгает ногами), выпутывает взмокшую рыжую макушку со сбившимися набок ушками на ободке.
#разгромволк и комфортный цирк для @PtizzaDonemon
***
Серёжа возвращается с протокольного мероприятия бледный и злой, будто бы его там угощали уксусом и сосновой корой. Падает в кресло, прижимает пальцами виски — у кого угодно этот нервический жест выйдет смешным, но не у него.
***
Серёжа возвращается с протокольного мероприятия бледный и злой, будто бы его там угощали уксусом и сосновой корой. Падает в кресло, прижимает пальцами виски — у кого угодно этот нервический жест выйдет смешным, но не у него.
Олег вопросительно приподнимает бровь.
— Цирк! — стонет Серёжа. — Они сочли хорошей идеей пригласить артистов на этот проклятый сабантуй! И если бы иллюзионистов!
— Клоуны? — спрашивает Игорь.
— Да! Отвратительно... безобразно... как можно смеяться над тем, что больно и неловко?
— Цирк! — стонет Серёжа. — Они сочли хорошей идеей пригласить артистов на этот проклятый сабантуй! И если бы иллюзионистов!
— Клоуны? — спрашивает Игорь.
— Да! Отвратительно... безобразно... как можно смеяться над тем, что больно и неловко?
Даже понарошку! Особенно понарошку! Я просто сгорел там, мне было так... Фу!
Олег молча встаёт и уходит на кухню; возвращается с куском сливового песочного пирога, вторым рейсом приносит френч-пресс, в котором, судя по цвету настоя, всякая трава.
Олег молча встаёт и уходит на кухню; возвращается с куском сливового песочного пирога, вторым рейсом приносит френч-пресс, в котором, судя по цвету настоя, всякая трава.
***
Олег влетает, когда Сережа уже перестал всхлипывать и теперь сидит, обняв подушку. Подушка с мокрыми пятнами, в руках телефон и – Олег может сказать не глядя, – там определенно переписка с Игорем.
– Ну чего ты? – Олег подсаживается, гладит по рыжей голове.
Олег влетает, когда Сережа уже перестал всхлипывать и теперь сидит, обняв подушку. Подушка с мокрыми пятнами, в руках телефон и – Олег может сказать не глядя, – там определенно переписка с Игорем.
– Ну чего ты? – Олег подсаживается, гладит по рыжей голове.
– Он не приедет, – шмыгает носом Сережа. – Сказал, что у него работа.
Олег давит тяжелый вздох. История каждый раз одна и та же – Сережа пытается подавить свою социофобию и неумение в одиночку (без Олега) общаться с людьми и приглашает Игоря на ужин.
Олег давит тяжелый вздох. История каждый раз одна и та же – Сережа пытается подавить свою социофобию и неумение в одиночку (без Олега) общаться с людьми и приглашает Игоря на ужин.
А Игорь, дурак, не понимает, скольких усилий это стоит Сереже и отказывается – справедливости ради, не по пустяковым причинам. У него служба, в конце концов, и вообще неудивительно, что он не может выбираться к ним столько раз, сколько они его хотят рядом.
– Сережа...
– Сережа...
#разгромволк, бдсм, для смелых без варнингов, для осторожных варнинги будут в конце треда
— Он тебя стесняется, — уведомляет Серёжа.
Игорь задумчиво отхлебывает кофе. Ему так не кажется. Он бы сказал, что Олег вообще не способен стесняться, во всяком случае, пошлости его авторства иногда заставляют вжать голову в плечи даже бравого майора полиции; но он доверяет
Игорь задумчиво отхлебывает кофе. Ему так не кажется. Он бы сказал, что Олег вообще не способен стесняться, во всяком случае, пошлости его авторства иногда заставляют вжать голову в плечи даже бравого майора полиции; но он доверяет
Серёже и его оценке, в конце концов, один из них знает Олега двадцать лет, а другой — несколько месяцев.
— Наверное, надо дать ему время привыкнуть, — предполагает он со всей деликатностью. Это странно — обсуждать вот так отношения, без ощущения, что сплетничаешь с подружкой под
— Наверное, надо дать ему время привыкнуть, — предполагает он со всей деликатностью. Это странно — обсуждать вот так отношения, без ощущения, что сплетничаешь с подружкой под
#разгромволк
***
Сергей Разумовский чувствовал себя дураком не так уж часто.
Он с детства знал, что умëн, одарëн и может добиться Чего-Нибудь (в детдоме посёлка Лебяжье Чем-Нибудь было что угодно, включая «не спился через год после выпуска; впрочем, это и всего посёлка касалось).
***
Сергей Разумовский чувствовал себя дураком не так уж часто.
Он с детства знал, что умëн, одарëн и может добиться Чего-Нибудь (в детдоме посёлка Лебяжье Чем-Нибудь было что угодно, включая «не спился через год после выпуска; впрочем, это и всего посёлка касалось).
Упорно, по кирпичику, строя свою жизнь и будущее, Серёжа старался не допускать промашек. Таковой могла стать и личная жизнь, поэтому он обходился краткими брезгливыми фантазиями, помощью правой руки и обещанием себе, что «вот однажды». Некоторые эксперименты в студенчестве
дали ему понять, что мечтать особенно не о чем: скушно, господа. Суета сует.
Изучив любовь с антропологической точки зрения, Серёжа решил, что не больно-то и хотелось. Близкий человек у него есть? Есть. С кем поговорить, есть? Есть. Обо что подрочить, если прижмëт, тоже отыщется.
Изучив любовь с антропологической точки зрения, Серёжа решил, что не больно-то и хотелось. Близкий человек у него есть? Есть. С кем поговорить, есть? Есть. Обо что подрочить, если прижмëт, тоже отыщется.
Разговор получился случайно. Не то чтобы Игорь не думал об этом раньше, но все-таки он мнил себя человеком если не двадцать первого, то хотя бы конца двадцатого века, а значит, окровавленные простыни и прочие пережитки прошлого должны были быть ему не интересны.
Но однажды они с Олегом лениво тискались, ожидая, пока Серёжа наведет красоту в ванной ("не смотрите! я еще не насыпал блестки везде, где хотел!"), и Олег старательно вылизывал и покусывал его соски, практически не трогая ниже, и это было приятно, ну, типа, насколько может быть
приятно, когда горячий мужик родом из твоей мечты вылизывает тебя, как мороженое в жаркий день, но, честно говоря, Игорю начинало хотеться большего, так что он не выдержал, потянул Олега за волосы на затылке и мягко подтолкнул ниже, где было еще много всякого, не облизанного.
#разгромволк (могла бы быть часть для СБП, но нет)
tw: кровь, ангст, хз
«Встреть, много пакетов»
Игорь почесал щеку. Потом подумал было набрать Сережу. Потом понял, что это бесполезно, он же как гроб на колесиках, который уже нашел твою улицу и дом и неумолимо приближается.
tw: кровь, ангст, хз
«Встреть, много пакетов»
Игорь почесал щеку. Потом подумал было набрать Сережу. Потом понял, что это бесполезно, он же как гроб на колесиках, который уже нашел твою улицу и дом и неумолимо приближается.
Проще согласиться. Скорее всего, в пакетах жратва, что вполне неплохо, потому что в холодильнике не было ничего из того что Сереже могло понравится. Сережа определенно воспользовался отсутствием Олега, тот уехал в Москву решать какие-то вопросы по системе безопасности их филиала.
Что-то вроде мини-конференции и обучения, насколько понял Игорь. Оставшийся без условно сдерживающего фактора Сережа отправился по магазинам. Самую чуточку внутри теплело и льстило, что что-то там для него. Оно все это не нужно, конечно, но приятно.
Игорь влез в джинсы,
Игорь влез в джинсы,
Корочки позволяют Игорю войти в башню, поднимают его, как на крыльях, на тридцать какой-то этаж. Хром, стекло, металл, ощущение как в тюрьме или больнице, хотя если судить по количеству барельефов на стенах, скорее музей современного искусства. Разумовский не сразу встает из-за
стола, сначала суетливо прячет бумаги (как будто Игорь ничего не замечает), потом прячет руки в карманы, занавешивая лицо волосами, весь какой-то кривой, маленький, неловкий, как шарнирная кукла. Игорь объясняет про дело, про Чумного доктора и про то, что ищет улики. Разумовский
мямлит и юлит, а потом поднимает на Игоря глаза и говорит очень четко, закаменев красивым лицом, что свобода слова — это неотъемлемое право любого человека, и Игорь понимает, что он рыжий.
То есть, он это знал, конечно. В газетах, журналах, новостных сводках постоянно пишут:
То есть, он это знал, конечно. В газетах, журналах, новостных сводках постоянно пишут:
От телефона Игорь отказывается, ехать за новыми шмотками отказывается, разговоры про ремонт срезает на подлете, золотые часы возвращает: спасибо, но нет, пойдут разговоры. Олег разводит руками, Серёжа поджимает губы, дышит через нос, сопит, потом говорит, дрогнув высоким голосом:
— Ты меня обижаешь.
Это у них новшество такое, разговаривать об отношениях словами через рот, а не как обычно. Придумал Олег (и сам же пытается всеми силами увернуться), пользуется чаще всего Игорь, потому что его одного тут не понимают телепатически. Но вот и Серому пришлось.
Это у них новшество такое, разговаривать об отношениях словами через рот, а не как обычно. Придумал Олег (и сам же пытается всеми силами увернуться), пользуется чаще всего Игорь, потому что его одного тут не понимают телепатически. Но вот и Серому пришлось.
Когда словами через рот — значит, что дело серьезное, поэтому Игорь не отшучивается, даже звук в телевизоре отключает, и смотрит на Серёжу внимательно и капельку виновато.
— Я тебе хочу что-нибудь подарить. Хоть что-то.
— Так мне не нужно ничего, Серёж. Был бы ты, и ладно.
— Я тебе хочу что-нибудь подарить. Хоть что-то.
— Так мне не нужно ничего, Серёж. Был бы ты, и ладно.
Олег и Серёжа разбирают фотографии из музея — толстая стопка за десять лет, запылившаяся в архивах, была макулатура, будут теперь семейные фотоальбомы. Игоря привлекают; Игорю немного смешно, но в основном щемяще-приятно — обычно детские фото показывают родители, когда ты
приходишь знакомиться на определенном этапе отношений, а у них родителей нет, они за себя и за них, но тоже, значит, хотят поделиться.
Большая часть фотографий — ни о чем, там другие дети или скучные групповые снимки на фоне классной доски или здания приюта. Серёжа с Олегом
Большая часть фотографий — ни о чем, там другие дети или скучные групповые снимки на фоне классной доски или здания приюта. Серёжа с Олегом
выхватывают из рук друг у друга отдельные карточки, комментируют наперебой:
— Ой, это в то лето вшей травили... я никогда больше так коротко не стригся...
— Это я еще в домашнем, мама футболку достала в каком-то секонде, американская, там даже бирка была — был самым модным
— Ой, это в то лето вшей травили... я никогда больше так коротко не стригся...
— Это я еще в домашнем, мама футболку достала в каком-то секонде, американская, там даже бирка была — был самым модным
— Не щука, конечно, но окуней даже я ловил с полведерка, а я и рыбалка вещи несовместимые. Вот и наловим какой-нибудь мелочи. Ты потом уху сваришь, тут же, в котелке, ты ж умеешь поди? С дымком, как в детстве.
Игорь делает коротку паузу, а то в горле першит уже от долгой речи.
Игорь делает коротку паузу, а то в горле першит уже от долгой речи.
Устал, и под веками песок, и то и дело сбивается на зевок. Поэтому и не замечает сразу, что дыхание рядом стало немного чаще. И вздрагивает от хриплого шепота:
— Не пробовал, но чего там уметь? Сварю, если надо.
Проснулся. Игорь медленно разжимает крепкую хватку на талии.
— Не пробовал, но чего там уметь? Сварю, если надо.
Проснулся. Игорь медленно разжимает крепкую хватку на талии.
Спрашивает тихо:
— Курить пойдешь?
"Курить пойдешь" — значит, "пойдешь торчать на балконе пару часов, пока питерский ветер не выморозит в тебе все кошмары, а Серёжа всё это время будет жаться ко мне и дрожать, как будто это он там мерзнет, а не ты". Не помог сегодня Игорь.
— Курить пойдешь?
"Курить пойдешь" — значит, "пойдешь торчать на балконе пару часов, пока питерский ветер не выморозит в тебе все кошмары, а Серёжа всё это время будет жаться ко мне и дрожать, как будто это он там мерзнет, а не ты". Не помог сегодня Игорь.
Серёжа встает из-за стола с похрустыванием, за которое Олег оторвал бы ему голову; разминает немного плечи, вращает шеей, даже сцепляет пальцы в замок за спиной, правда, потом все равно сразу сутулится. За пределами кабинета в пентхаусе темно и тихо, на часах — почти четыре.
Когда закончили трахаться, было около часа. Серёжа полежал без сна минут двадцать, чувствуя, как постепенно приятное томление во всех частях тела сменяется суетливостью. Так и не смог остановить бег мысли в своей светлой, но беспокойной голове. Аккуратно выбрался из объятий Олега
и чмокнул его в висок, Игоря чмокать побоялся — слишком легко разбудить, а ему тут единственному рано вставать — но послал воздушный поцелуй. Пусть спят, а гений, увы, не дремлет.
Но все умные мысли записаны, все черновики сохранены. Серёжа крадется тихонько на кухню и в ванную.
Но все умные мысли записаны, все черновики сохранены. Серёжа крадется тихонько на кухню и в ванную.
Игорь знает, что Серёжа улетает в семь утра, и только поэтому после смены не ложится спать прямо в изоляторе.
И не то что бы что-то произошло. Просто обычный серый питерский осенний день, морось и слякоть и семь часов на ногах, бегая по дворам-колодцам и опрашивая хмурых
И не то что бы что-то произошло. Просто обычный серый питерский осенний день, морось и слякоть и семь часов на ногах, бегая по дворам-колодцам и опрашивая хмурых
бездомных, не заметил ли кто-то чего-то подозрительного вчера с трех до пяти ночи. Игорь даже надеется, что каждая проставленная за сегодня бутылка водки кого-то чуть-чуть согреет.
Голова свинцовая и её неприлично тянет к подушке, но отоспаться он успеет на том свете.
Голова свинцовая и её неприлично тянет к подушке, но отоспаться он успеет на том свете.
Кроме того, это забывается, как только Серёжа вспыхивает солнышком ему навстречу.
— Игорь! Ты пришёл!
— Ну мы же договаривались, — ворчит Игорь немного смущённо. Серёжина радость его приходу вгоняла бы его в ступор, если бы он не был так же до нелепого счастлив его видеть сам.
— Игорь! Ты пришёл!
— Ну мы же договаривались, — ворчит Игорь немного смущённо. Серёжина радость его приходу вгоняла бы его в ступор, если бы он не был так же до нелепого счастлив его видеть сам.
#разгромволк
- Игорь? - Олег с нескрываемым удивлением выгибает бровь. У него самого традиционная порция задымления лёгких после пробуждения, и запах готовящейся еды с кухни заставляет его сначала застыть в полу шаге, осознать ситуацию и промчаться на кухню.
- Игорь? - Олег с нескрываемым удивлением выгибает бровь. У него самого традиционная порция задымления лёгких после пробуждения, и запах готовящейся еды с кухни заставляет его сначала застыть в полу шаге, осознать ситуацию и промчаться на кухню.
Игорь на Олеговой кухне выглядит вполне органично, ему идёт тёмный фартук на кожаных лямках, и стопка золотистых блинов рядом с ним тоже не выглядит восьмым чудом света.
- Утра, - Гром деловито наливает в сковороду свежую порцию теста. - Да я проснулся, думаю, чего время терять.
- Утра, - Гром деловито наливает в сковороду свежую порцию теста. - Да я проснулся, думаю, чего время терять.
- Не знал, если честно, что ты умеешь, - Олег подходит к барной стойке, садится поближе к вытяжке, щёлкает зажигалкой.
- На твоё место в доме не претендую, - Игорь ржёт, переворачивая блинчик с ажурными краешками. Олег смотрит без зависти, но с уважением.
- На твоё место в доме не претендую, - Игорь ржёт, переворачивая блинчик с ажурными краешками. Олег смотрит без зависти, но с уважением.
#разгромволк #мгчд
Когда Игорь застаёт сию картину в первый раз, ему кажется, что он просто ещё не проснулся. Потому что выглядит это... ну самую малость необычно. Ладно, к чёрту, не малость! Вообще! Абсолютно!
Когда Игорь застаёт сию картину в первый раз, ему кажется, что он просто ещё не проснулся. Потому что выглядит это... ну самую малость необычно. Ладно, к чёрту, не малость! Вообще! Абсолютно!
В их просторной кухне, залитой солнечным светом из огромных окон, играет какая-то корейская (или японская?) попса, а Серёжа стоит на стуле и намывает тряпкой стеклянную дверцу шкафа, качая головой и постукивая ступней в такт незамысловатому мотиву.
У Игоря бровь непроизвольно выгибается вверх от удивления. Он приваливается плечом к дверному косяку и трёт глаза ладонями, пытаясь смахнуть какое-то кажущееся откровенным бредом видение.
Только не помогает ни черта. А глюк ещё и разговаривать начинает. Живой он, конечно!
Только не помогает ни черта. А глюк ещё и разговаривать начинает. Живой он, конечно!
